СКАЗОЧКА ДЛЯ ПЛЕМЯННИЧКА
(по мотивам сказки братьев Гримм «Белоснежка и семь гномов»)
Часть I
ПРЕСТУПЛЕНИЕ
Жила – была на нашем свете в наши времена в неизвестных местах молодая, но уже не юных лет, женщина. Жила она одна: ни мужа, ни детей у неё не было, ну, то есть – никого не было. Ну, или почти, – никого, потому, как был у неё всё-таки один человек, которому она дарила свою и любовь, и заботу. И этим человеком был – её любимый племянник. Для него она делала всё ухаживала за ним, воспитывала, исполняла все его прихоти. И надо сказать, что и он её безумно любил и ценил, свою тётю Вику. Он часто бывал у нее, и она этому была безумно рада. Вот и сейчас этот вот самый племянник был у своей родной тётушки.
Она лежала на большой кровати и что то печатала на своем компьютере, делала какие – то записи в тетрадь. Племянник же сидел поодаль в кресле и наблюдал за ней. Ему особенно нравились эти моменты. Когда он, удобно расположившись в кресле, попивая кофе и потягивая сигарету, тихо наблюдал за её занятием. Как она деловито печатает, ударяя своими тонкими пальчиками по клавиатуре, что лежала на её коленях, как она, то вытягивала, то вновь сгибала свои стройные ножки в коленях, как она, меняя позу, поворачивалась грациозно на бок. Иногда она отвлекалась от печатания и обращалась к племяннику с просьбой сделать кофе и принести ей. При этом она так красиво потягивалась, запрокинув прямые руки назад, за голову, а ноги выпрямляла в струнку, вытянув свои ступни и сжав вместе пальчики, что у него от этой картины по всему телу пробегали «мурашки». В этот момент он готов был сделать для неё всё, что ей будет угодно!
Да, и надо сказать, что тётя Вика, как это и присуще многим одиноким женщинам – была творческой натурой. Уж не знаю – тяга к творчеству у них, женщин таких, просыпается от их одиночества, либо они одиноки от того, что уже сами по себе являются художественными личностями. Но как бы там ни было – тётя Вика была писательницей. И писала она любопытные рассказы, предназначенные для взрослой публики. Об этом хорошо был осведомлён и её племянник. Она, правда, и не скрывала этого от него. Напротив, он был первым слушателем её произведений. Вот и сейчас он выжидал того момента, когда по его мнению, наступит удобный момент задать ей вопрос о том, что же она сочиняет на этот раз.
И этот момент настал. Тётушка прекратила печатать, изящно потянулась и, повернувшись лицом к племяннику, улыбнулась ему.
- Тётя Вика, а что Вы сейчас пишите? – с нескрываемым любопытством спросил её племянник.
Она, достала сигарету из пачки. Прикурив её и выпустив сизый дымок из красивых своих губок, ласково промурлыкала:
- Сказочку, сладкий племянничек мой, взрослую сказку. Я пробую переделать «Белоснежку и семь гномов» на взрослый манер, с эротическим уклоном. Так, как ты у меня уже совсем взрослый мальчик, я прочту её тебе, ну, а ты – оценишь. Хорошо? – ответила ему так тётя Вика.
Конечно, и он, племянник, ответил ей своим согласием. Тогда тётушка повернулась на правый бок, поставила перед собой свой ноутбук и перед тем, как начать читать свою сказку, обратилась к племяннику: «Ну, тогда – слушай!».
Затушив свою сигарету, начала ему сказку рассказывать своим нежным и бархатным голоском:
«И было это зимним вечером, в замке королевском, под горящими свечами, когда, маясь бездельем королева, уже не молодых лет, от нехуй делать,- штопала королю носки дранные. И то ли она пьяна была, то ли нюхнула чего, или курнула травки, но занимаясь рукодельем, ручки её дрогнули и иглой уколола пальчик себе до крови. И вскрикнув: « Ой! Бля!», сунула в свой рот окровавленный пальчик и стала зализывать ранку. И так она разошлась за этим занятием, что стало ей казаться, будто не палец во рту своём держит, а хуй сосёт. И потекла в голове её одурманенная мысль: «Ах, как бы сейчас меня король трахнул! Я бы ему ребёночка родила белого, как снег, румяного, как кровь, и чернявого, как эта копоть на потолке от свеч!»
И вскоре желание ее точно исполнилось: родилась у неё доченька – белая, как снег, румяная, как кровь, и черноволосая, как сажа; и была за свою белизну кожи названа Белоснежкой. И чуть только родилась доченька, королева-мать и умерла. То ли от похмелья, то ли от передоза – народ всякое говорил, но точно – никто не знал.
Год целый, как положено, король в трауре ходил, но по ночам всегда дрочил. Надоело ему это, и решил он жениться во второй раз. И нашёл себе он жену из деловых – бизнес – вумен. Как и положено таким быть женщинам, была она: горда, высокомерна и надменна. Фигурой стройна и высока. Ножки ровные, точёные. Попа, словно, как орех – «натянуть её не грех!». Груди – зрелые арбузы. Шея тонкая – в алмазах. Ясно всем – сплошная «пластика». Поэтому смотрела на всех свысока и презрительно. Ещё бы! Никто не мог с ней сравняться в красоте. И был у неё новомодный гаджет, и к тому же волшебный, с которым она очень любила общаться. Возьмёт его в руки и говорит ему:
« Ты, айфончик мой, скажи
И смотри мне – не спизди.
Я ли в свете всех милее
И румяней, и белее?»
А айфон ей здесь в ответ:
«Ты, конечно, спору нет!»
И вся довольная собой, уходила заёбывать короля старика. Но вот, как-то раз, она на сон грядущий опять доебалась да гаджета волшебного своего:
« Ты, айфончик мой, скажи
И смотри мне – не спизди.
Я ли в свете всех милее
И румяней, и белее?»
Тот в свою очередь завис, молчит, только греется. Она опять к нему:
« Ты, айфончик мой, скажи
И смотри мне – не спизди.
Я ли в свете всех милее
И румяней, и белее?»
Наконец – то он разродился:
«Пиздежа, конечно, нет - ты красива и стройна!
Но на свете есть одна – та, что краше и умна!
Врать не буду – так скажу:
Белоснежкою зовут!»
Ужаснулась королева, пожелтела, позеленела от зависти. Крикнула своего Громилу – Водилу и приказала ему она, чтоб схватил он Белоснежку, усыпил и отвез в трущобы, да там и убил её. А потом, в случае чего, свалим на ханыг и бомжей. Мол, они изнасиловали, надругались, да потом и убили. И пошел исполнять он волю королевы своей. Всё так и сделал, но только не стал её убивать, подумав, что такую дивчину надо ебать, а не убивать! Поэтому он и оставил её, спящую, в переулке тёмном на волю Божию и судьбы. А сам, вернувшись, доложил, что всё выполнено точь в точь, как приказано, было. На радостях королева напоролась вискаря и, не помня себя, – отдалась всей своей охране.
А между тем, Белоснежка продолжала лежать на дороге в тёмном переулке. И вот рядом с ней что-то заскрежетало и загремело, но Белоснежка ничего этого не могла слышать, так как она была в глубоком сне из-за действия снотворного. А звуки это были от открывающейся крышки канализационного люка, что находился рядом со спящей Белоснежкой. Кто же это мог быть? Вот из люка показался красный колпачок, через мгновенье – лицо с округлёнными от изумления глазами. С минуту эти глаза всматривались в темноту и разглядывали, что же здесь такое лежит рядом с их люком. Сообразив, человечек, как ужаленный в зад, выскочил из проёма люка и, оказавшись перед Белоснежкой, склонился над ней и стал пристально её рассматривать. Незаметно и тихо около спящей девочки столпилось ещё несколько таких же маленьких человечков в красных колпачках и красных шароварах, в курточках, которые были на каждом, но разных цветов. Так это же гномы!!! Да, да – это семь гномов! Вот они склонились над нашей Белоснежкой и внимательно рассматривают её. Некоторые, осмелев уже стали принюхиваться к ней: один нюхал её руку, что лежала вдоль тела, другой – коленку, третий, самый или смелый, а скорее всего, наглый пробрался к ней между ног и ткнул носом прямо в её трусики, что белели, открыто, так как юбка была небрежно задрана. Другой же взобрался на грудь Белоснежки и давай расстёгивать пуговицы на блузке. Наверное, он был любителем женских титек. И вдруг грозный и твёрдый голос старшего Гнома раздался в ночи: « А ну-ка, братья Гномы, прекращайте здесь девочку терзать! Вам дай волю – вы сейчас же её голой оставите лежать посередь дороги! Давайте лучше унесём её в наш дом в подземелье, а там мы уж насладимся все по полной!». Все гномы одобрительно кивнули своими колпачками. Тут же обступили маленькую девочку вокруг, подхватили её на руки и живо понесли к люку, да и юркнули внутрь.
Вот уже лежит Белоснежка в самой большой кровати старшего Гнома и к тому же совершенно голой. Гномы, раздев её легко и тихо, стояли теперь в ряд и любовались молодым телом. Постояв так несколько мгновений, они разом накинулись на это тело. Один набросился на груди Белоснежки. Стал мять их и сосать соски, перебегая от одного соска, к другому. А соски становились всё твёрже, и при этом они вырастали выше, чем были прежде. Они стали такими большими, что Гномик уже с трудом мог засунуть их полностью в свой рот. Другой Гномик, как и в первое свидание, протиснулся между её ножек в самую промежность Белоснежки и сунул туда свой большой нос. Третий Гномик залез на животик девочки и лег на её лобок, таким образом, что полностью утонул в её лобковой растительности. Четверо же других гномов обхватили её голые ноги и начали тереться о них всем своим телом. Они мешали друг другу своими торопливыми действиями, стремясь насладиться таким подвалившим им счастьем. Они то целовали, то лизали, то обнюхивали её колени, её лодыжки, её пяточки и ступни, ну и, конечно, её маленькие и сладкие, как леденцы, пальчики ног. Четыре гномика спустились к самым ступням и принялись сначала медленно, пробуя, как бы на вкус, каждый, выбрав по пальчику, лизать своими длинными язычками. Кто между пальчиков просунет свой твёрдый язык, кто по подушечкам этих же пальчиков лизнёт, а потом и вовсе разошлись, и распалились до того, что синхронно стали сосать пальчики ног Белоснежки. А тот, который титьки мял, да соски сосал, уже подполз к лицу девочки и, стоя на груди у самого подбородка Белоснежки, тянулся своим языком к губам малышки. У него получилось дотянуться своим языком да её алых губок настолько, что он спокойно, наслаждаясь, облизывал, сначала медленно, вокруг её припухших девичьих губ, потом провел по самим губам, а теперь, старается протиснуть свой мокрый язык между её губ, как бы в какую-то щель. Осторожно, но уверено, он всё-таки просунул между губ Белоснежки свой язык и начал делать им поступательные движения, как бы изображая половой акт. Ему так это нравилось, что он заметно возбудился, – его член вылез из шаровар и упёрся в подбородок девочки. Он и здесь не растерялся – начал его дрочить. А те двое, что облюбовали лобок и промежность Белоснежки неистово делали ей куни. Тот, что лежал сверху на бугорке лобка девочки, дотянулся до верхнего угла складочки половых губ своим языком, раздвинул и нащупал клиторок. Другой же, который был в промежности, расположившись плотно у дырочек Белоснежки, безостановочно долбил своим твёрдым языком то в пиздёнку, то в попёнку. И так же, как и первый Гном, что занимался с ротиком Белоснежки, эти двое, тоже вытащили свои «дубинки» и надрачивали их с блаженством на лице. Замечательная выходила картина групповухи: четыре гномика у ног Белоснежки – сосут и облизывают пальчики, чередуясь с лизанием пяточек и поцелуями всей ступни; двое, что расположились на лобке и у пизды – оттуда слышно было только хлюпанье и чавканье; седьмой же – ебёт нашу невинную Белоснежку своим языком, в уже приоткрытый её ротик, и все семеро, при этом, часто пыхтя и сопя, дрочат свои хуи – дубинки!!! Такая оргия и мёртвую из гроба поднимет, а не то, что спящую. Вот и для Белоснежки это даром не прошло! Не знаю, что уж ей снилось, но только она неожиданно глубоко вздохнула и медленно, медленно выдохнула: «Ааахххх…». При этом она вся изогнулась, лобок бугром жестким встал, ягодицы сжались, а ножки и ступни напряглись и вытянулись. Верный признак подкатившей волны возбуждения! Гномики на мгновенье застыли, но спохватившись, ещё яростней стали продолжать своё дело, боясь, что девочка сейчас проснётся и разгонит всю их компашку. Тогда придёт пиздец всей их оргии! Но Белоснежка почувствовала прилив возбуждения ещё во сне и не собиралась выходить из такого состояния. И вот сейчас, она, не контролируя себя, отдавалась этому блаженству. Это заметили и гномики, потому, как девочка начала подмахивать своей попой навстречу языкам, что были в дырочках и на клиторе; потому, как ротик её был смазливо приоткрыт и из него вырывалось прерывистое дыхание с лёгкими стонами, и потому, как она начала ерзать своими ножками, уже раздвинутыми в стороны, по простыне,- то сгибая их слегка в коленях, то вытягивая в струнку. Гномики поняли, что это их «звёздный час», потому, как девочка явно уже пробудилась ото сна и всем своим видом показывает, что желает продолженья! Поэтому, уже не скрываясь, они в едином порыве со стонами довели себя до оргазма, выстрелив каждый по порции своей спермы на Белоснежку! Кто на лицо и губы, кто на клитор и анус, но больше всего досталось ножкам Белоснежки – там в четыре кулачка – все ступни были в сперме, которая стекала по пяточкам и между пальчиков её ножек!
И крик и рёв потряс домик гномов – то бурно и долго кончала Белоснежка.
продолжение следует…
автор: Инга
Оставить отзыв